Loading ...
Что любили просто есть русские писатели?
Фрагмент книги «Американские дети играют с удовольствием, французские по правилам, а русские до победы», Эксмо, 2015.
Великие русские писатели, которых мы никогда не видели на гравюрах и парадных портретах с ложками и за обедом, все больше с пером в ночных сумерках, все же имели свои вкусовые пристрастия. Кто из них был бы крайне недоволен пищевыми санкциями? Ни за что не догадаетесь. Сужаем круг: Пушкин, Достоевский, Гоголь или Лермонтов? В устных опросах большинство указывает на Пушкина: веселый нрав, хороший аппетит, любитель женщин, значит, гурман, такие не любят ограничений. Эта логика противоречит фактам.
«Не откладывай до ужина того, что можешь съесть за обедом» — одна из шуток Александра Сергеевича Пушкина. Он любил простую еду с кислинкой вроде морошки, варенца, крыжовника или моченых яблок. Друг Пушкина Петр Вяземский почему-то не мог простить Пушкину двадцать съеденных за раз персиков, видел в этом склонность к приступам жора. Известно так же, что Пушкин особо любил печеный картофель, которым его можно было заманить куда угодно. Особенно, если к нему подать пирог с яблоком. По утрам просил подавать чай, а после прогулки – простую кашу. К обеду – простой суп. И это при том, что Пушкин был знаком с изысками французской кухни. Кстати, в знаменитом ресторане «Пушкин» (Москва, Пушкинская площадь) блюда, которые особо любил поэт, как правило, отсутствуют. Ресторанный бизнес навязывает псевдолитературное меню, под которым бы не подписались писатели. Пушкину бы скорее понравился стоящий напротив помпезного «Пушкина» «Макдональдс» с его картошкой фри и пирожками.
Равнодушием к еде отличался и Лермонтов. Дежурную детскую шутку друзья проделали с Лермонтовым, набив пирожки опилками. Поэту пирожки понравились. Подмены он не заметил. Так ему отомстили за вычурность и хвастовство. Лермонтов был интровертом, а для интроверта характерна сила установки, иногда абсурдная. Человек чувствует и видит не то, что есть на самом деле, а то, во что он верит или чего он ждет.
Происхождение Гоголя поставило его в сложное положение. Приехав из теплой, яркой, певучей Украины, где всегда любили нешуточно поесть, в холодный, промозглый, серый Петербург, где скорее любили изрядно выпить, Гоголь страдал от странного психического заболевания, которое сегодня связали бы с последствием культурного шока.
Культурный шок переживают люди, попавшие в страну, традиции, нормы, кухня которой противоречат нормам и ценностям страны исхода. Гастрономическое отторжение – первый признак культурного шока. Карикатурные описания богатых застолий персонажей позволяют предположить, что Гоголь осуждал сословный характер российского чревоугодия. Чревоугодием наделено большинство героев «Мертвых душ». Гоголь любил делиться и считал, что еда – для всех.
Настоящей страстью Гоголя стала все-таки не славянская, а европейская кухня. А именно – итальянские макароны. Гоголь любил Италию, страну, такую же теплую и веселую, как его родная Малороссия, и стремился туда при первом удобном случае. Писатель готовил макароны сам, заправлял маслом, пармезаном, который еще тогда был в России, а сегодня уже нет, и угощал всякого, кто проходил мимо. Говорят, что умучивал литературные круги этим своим увлечением. Удивительно, что макаронными пристрастиями Гоголь не наделил ни одного из героев, оставив эту привилегию за собой. Кроме того, Гоголь был неудержимым сладкоежкой, без конфеток и пряников он не выходил из дома. Судя по воспоминаниям современников, Гоголь ел без передыху, а дома у него хранились несметные залежи варений, печений, крендельков, булочек, сухариков…
А вот привычка пить чай, заедая бутербродами с сыром (!!!), восходит к Достоевскому. Классик любил поесть, и в хорошем расположении духа он в перерывах между чаем и обедом ел разнообразные блюда – орехи, апельсины, лимоны, рыжики, икру и французскую горчицу. Фрукты были всегда на столе у Федора Михайловича. Самым любимым его блюдом считалась варенная курица с теплым молоком (как сказали бы сейчас, белковая диета по Аткинсону).
Когда же на писателя накатывала хандра, он просил бульон, телячий эскалоп, чай и французское вино. И садился писать об униженных и оскорбленных, давно досыта не евших людях…
Люди с сильно развитым «Я», а писатели таковы, как правило, наблюдательны и последовательны в выборе еды, одежды, людей, слов и жанров…